Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

Михаил тяжело падает в высокое кожаное кресло за дубовым столом. Молчание повисает в воздухе, густое и липкое, как сгущенное молоко. Кажется, что сказать императору нечего. В отличие от Владимира.

— Ты поступил очень опрометчиво и недальновидно, папа, — пеняет цесаревич самодержцу, нисколько не стесняясь Юсупова с Бирарди. Даже более того — не сдержавшись, Владимир в сердцах хлопает по подлокотнику кресла. — Я же сразу сказал! Если Перун хотел бы убить меня, он это сделал бы еще в бункере. Теперь убедился своими глазами? Он чертовски силен. Зачем было его злить и позориться на весь мир тем, что российский император не в силах совладать с собственным солдатом?

— Я пытался обезопасить тебя, — морщится император, отвернувшись к расколотому жаром Перуновских молний окну.

Владимир сокрушенно качает головой.

— А вместо этого подверг меня смертельной угрозе. Ты пошел на поводу у Гоши, папа. Ведь полоумный этого и добивался — чтобы мы попытались задержать Перуна, и в итоге я лишился его защиты. Стравливание союзников между собой — очень верный ход в данном случае. Апплодирую братцу стоя, — цесаревич горько усмехается. — В своем сумасшествии он прилично развил интеллект. Видимо, правду говорят, что безумие рождает талант. В общем, без защиты Перуна мне придется изворачиваться, как уж. Благодарю за опеку.

— Какую уникальную защиту мог предоставить мальчишка, пускай даже сильный, как сотня Рыкарей? — не понимает Михаил. — Гренадерские офицеры справятся не хуже. У нас для этого есть целый отряд «подвижной» охраны.

— Отец, — грустно смотрит Владимир на императора, подозревая, что тот и, правда, сильно сдал в последнее время. Стареет, наверное. — Только Перун мог дать мне почти стопроцентную гарантию безопасности. Почему, ты думаешь, я не приезжал в Кремль без этого «мальчишки»?

— Да что ты несешь, Вова?! — рявкает император, вконец разозленный тоном сына, которого он, вообще-то, пытался защитить. — Какая гарантия? О чем ты?

— Его щиты, папа, — вздыхает Владимир. — Перун может накрывать ими других людей и держать их хоть круглые сутки. А так «пересмешникам» Гоши всего лишь остается дождаться, когда я устану удерживать доспех, и воткнуть мне вилку в ухо.

— Вилку? — Михаил уже ничего не понимает.

— Вилку, перьевую ручку, спицу, секатор для веток… «Зомби» скрываются среди наших поваров, секретарей, портных, садовников. Хотя, может, Максим и в гренадеры умудрился пропихнуть своих подопытных. Тогда сподручнее, конечно, из «Вереска» пулю в лоб пустить.

Плечи императора опускаются:

— Возможно, я погорячился.

— Нет, в последнее время ты действуешь в порыве чувств. Пытаешься всеми силами устроить так, чтобы Перун не убил Гошу. Сам этого не осознавая. Надо заметить, симпатия у вас с братом взаимная. Гоша ведь даже словом не обмолвился, чтобы отомстить тебе, — Владимир вздыхает. — Отец, твой младший сын — чертов псих, предатель, вредитель и террорист. Пойми это наконец, и дай мне с Перуном его раздавить, а не придумывай отмазок, мешая нам.

Император молчит, насупившись. Юсупов с Бирарди, застывшие у стены, забыли даже как дышать. Впервые оба присутствуют на таком «семейном разговоре», когда в государя почти тычут пальцем и обвиняют в некомпетентности и предвзятости. Да, ругается не абы кто, а сам престолонаследник, второе лицо страны, но всё же этот факт за гранью разумения имперского подданого.

— Хорошо, я не трону мальчишку Бесонова до поимки Гоши, — соглашается наконец Михаил.

Владимир переводит взгляд на ротмистра Фрола Бирарди, а именно, на красные бинты вокруг его плеча, поверх темно-зеленого мундира.

— Комендант, почему вы не излечились у Целителей?

— Ваше Высочество, среди Дворцовой полиции полно тяжелораненых, которым нужна незамедлительная помощь, — выпрямляется молодой красавец- ротмистр. — Мое ранение легкое и подождет очереди.

Владимир встает с кресла и, восхищенно улыбаясь, подходит к офицеру:

— Благородно, комендант. Вы действительно выдающийся офицер, как о вас отзывался генерал Юсупов. Нам повезло, что именно вы охраняете императорскую резиденцию.

Михаил недоуменно смотрит на сына — мол, нашел время раздавать похвалы. Юсупов рядом пытается не отсвечивать, нутром чуя неладное. Бритые щеки ротмистра розовеют, в героические глаза словно вставили маленькие прожекторы.

— Служу Отечеству! — восторженно отвечает молодец.

Владимир по-дружески берет ротмистра за плечо:

— А еще тем, что вы моего роста.

— Что, простите…

Вжжжжиух.

Ветряное копье насквозь пронзает лицо Фрола, и ротмистр, уже мертвым, бахается на пол, словно мешок картошки. Красивое лицо офицера превратилось в свежий продукт мясной лавки.

— Спасибо за службу, — равнодушно произносит Владимир и расстегивает на груди рубашку.

Лицо императора вытягивается. Испуганного Юсупова едва ноги держат. Наступившую тишину прерывает писклявое оповещение:

- Трнк. Вы давно не заходили в «Кексики». Стынет замешанное тесто для кексиков с шоколадной крошкой.

— Простите. Забыл выйти из приложения, — морщится цесаревич, суя руку в карман и выключая звук на мобильнике.

Юсупов впадает в мандраж, ему приходится опереться о шкаф, чтобы не упасть, а император, округлив глаза, орет:

— Вова! Что это значит?!

— Пытаюсь защитить себя всеми возможными способами, — объясняет цесаревич. Он стягивает с ротмистра мундир гвардейского образца, с красными лацканами и золотыми нашивками. — Найди лучше бинты в аптечке в своем столе, отец.

Михаил в шоке смотрит, как Владимир облачается в мундир ротмистра, затем надевает его брюки, расшитые золотыми галунами. Свою старую одежду цесаревич бросает на обезображенное лицо бедного Фрола.

— Генерал Юсупов, будьте добры — оденьте Его Высочество престолонаследника Владимира, — кивает цесаревич на труп коменданта. — Отец, где бинты?

— Ты сошел с ума, — устало выдыхает Михаил, не двигаясь. — Сын мой.

Пока Юсупов дрожащими руками надевает на труп одежду цесаревича, Владимир извлекает из стола аптечку и принимается обматывать лицо бинтами.

— Вы обознались, Ваше Величество. Я всего лишь дворцовый ротмистр, — усмехается под повязками наследник. — Раненый в лицо и благородно уступивший Целителей умирающим бойцам. Так что объявляй кончину старшего сына, отец. Официально ты был прав. Перун попытался меня убить и преуспел, — Владимир позволяет себе легкий смех. — Монархи ведь никогда не ошибаются.

* * *

Я захожу в парадный вход школы. Холл и коридоры окрашены в яркие жизнерадостные тона, стены украшены декоративными орнаментами. Что называется, школа для детей. Красиво, бодро, разнообразно, только пусто и непривычно тихо.

Прежде, чем пойти